Евгений Сартинов - Охота на выбивание [СИ]

Мастер снова осмотрел оба ножа.

— Ну, с этим все понятно, это нож Императора, Зотова, Александра Ивановича. Он мне тогда кучу всякого хлама притащил, он дедушкиной сабли, до зажигалок. Велел на всем этом свои вензеля вывести.

— А этот нож, второй? — поинтересовался Андрей.

Мастер еще раз взял его в руки, осмотрел со всех сторон, и отрицательно покачал головой.

— А с этим уже трудно. Я таких штук двадцать сделал, один к одному. Хотя обычно мои ножи ко мне все и возвращались.

— Как это, возвращались? — не понял Колодников.

— Ну, как. Я же делаю под заказ, охотничий нож. Вот он купит нож, идет в охотинспекцию, регистрируют его, а потом снова ко мне, номер наносить. А на этом нету, странно. Обычно я помню, кому, какой делал, но сейчас память хуже стала. Сейчас я уже не вспомню, чей это нож, года два ведь прошло.

— Почему вы думаете, что года два? — удивился Андрей.

— По ручке. Это рога сайгака, мне тогда один армейский дружок привез из Казахстана их пар пять. Обещал еще снабжать, но потом его убили. Ввязался в какие-то разборки, и застрелили его нахрен. Так что таких ножей мне уже не повторить.

— А по фамилиям вы помните тех, кому делали такие ножи.

— Это да. Сразу всех не упомню, а вот так, если хорошо подумать, смогу вспомнить всех. Делал то практически всем знакомым. Охотники, там ведь то же много афганцев. Да и так как-то все знакомые. Пока работаешь, с каждым ведь познакомишься. Люди прибегают на пару минут, а как увидят, как все это происходит, застревают, и порой надолго. Разговоришься, с ним, познакомишься хорошо. Так, незаметно, и друзей набралось чуть не полгорода. Тот же Император у меня тут два дня просидел. Смотрел, как я на меч, что губернатор вашему генералу, Глухареву, подарить хотел, рисунок наносил. Сначала его звонками донимали, а потом он вообще мобильник отключил. Сидел рядом, смотрел.

— А что за рисунок? — поинтересовался Андрей.

— Ледовое побоище. Тевтонские рыцари, на другой стороне — Александр Невский, с картины Корина.

— Да, интересно, — признался Андрей. — Так, когда сможете составить это список?

Мастер прищурился.

— Завтра, к обеду.

— Хорошо, завтра я тогда подойду. Там пометьте еще, пожалуйста, кто наносил на свои ножи номера, а кто нет.

— Ладно. А что с этим ножом, что случилось? — спросил инвалид. — Нехорошее что-то?

— Да, нашли его на месте преступления. Убили хорошего мужика, кстати, тоже афганца. Виктор Прокопьев, случайно не знали такого?

Павлов отрицательно мотнул головой, но по лицу его было видно, что он расстроился.

— Афганец, говоришь? Из каких родов войск?

— Майор, вертолетчик.

— Мне вертолетчики жизнь спасли, вытащили меня тогда с горы с перебитыми ногами. Так бы просто кровью истек, и все.

— Ну, ладно, постарайся вспомнить всех, — попросил Колодников, и ушел.

Мастер еще попробовал точить свой нож, но потом бросил его на стол, и откатился к холодильнику, где у него давно стояла початая бутылка водки.

Получилось так, что все выходные штаб-квартирой расследования дела по убийству в «Дубках» была палата номер пять в городской больнице. К Астафьеву шли все, кто хоть маленько участвовал в раскрытии этого дела. Пришел расстроенный Паша Зудов.

— Представляешь, в этой самой «Владе», ну, таксистской фирме, не числиться ни одной «Волги», тем более черной, — сообщил он.

— Забавно. Откуда же появилась эта черная "Волга"? — удивился Юрий.

— Да, хрен его знает. У них работают люди только со своими машинами, и «Волг» среди них нет. Работаю в основном на «Жигулях», "Москвичи", «Оды» есть, и ни одной «Волги».

— Значит, надо поднять в МРЭО список всех «Волг» черного цвета, — решил Юрий. — Модель, какая, 3110?

— Ну да. Только МРЭО сегодня не работает, придется ждать до завтра.

— Да, делать нечего. А что про это парня известно, таксиста из Железногорска?

— Там местные опера должны его тряхнуть. Завтра обещали позвонить.

Тут пришел Колодников, все с тем же мясом.

— Ну, жертва уличного насилия, как здоровье? — поприветствовал он Астафьева.

— Не очень.

— Так кто тебя так хорошо обработал, а, Юрка? Шпана?

— Не сильно вериться, что шпана. Я вот так сейчас припоминаю, лиц то я их не видел, темно было. Но один козел на фоне окна засветился. И есть у меня такое подозрение, что я его не так давно видел. Буквально вчера, днем познакомился.

— И кто это такой?

Юрий подробно рассказал о своем инциденте с водителями маршруток.

— Вот, я хоть и один силуэт его видел, но голову даю на отсечение, это был именно тот здоровый козел. Вот это вот все, — Юрий сделал в воздухе округлое движение руками, — голова, шея, загривок, наклон головы — его.

— Ты хочешь сказать, что тебя отлупили из-за этой девки? — недоверчиво поинтересовался Павел.

— Да самому вериться с трудом, — согласился Юрий. — Но и это тоже нельзя исключать.

— Ну, раз ты его опознал, это уже хорошо, — признал Андрей. — А Ольга то где? Домой уехала, к себе?

— Да, нет, ко мне поехала, домой. Помыться, привести себя в порядок. Она ночевала тут, рядом со мной, — Юрий кивнул головой на пустующую кровать. — Почему-то она думает, что меня непременно должны были прийти, и добить. Так что охраняла.

— Вот, цени, такой бабы у тебя еще не было, — хмыкнул Паша. — Знаешь, как она ревела, когда узнал про твою смерть. Главное, молча, зубы стиснула, а слезы текут. В угол машины забилась, чтоб не видно было, но я то все равно все чувствовал.

— Так вот, Юрка! — Тон Колодникова был назидательно-издевательским. — То ты всех своих телок обычно из каких-нибудь переделок вытаскиваешь, а эта тебя готова собой прикрыть. Цени.

— Кстати, а что, действительно, могли прийти и добить? — спросил Павел.

— Вряд ли, — Колодников покачал головой. — Прошел капитальный слух, что тебя убили. Мне уже человек пять звонили, спрашивали, что с тобой, правда, что тебя грохнули?

— Ну, и что ты им говорил? — поинтересовался невольный автор этих слухов.

— Да ничего, посылал их сначала нахрен, а потом лично к тебе.

— А в дежурной части вообще все уверены, что тебя убили, — подтвердил Зудов. — Я уж не стал их разубеждать, они там деньги на венок собирают.

— Это хорошо, — решил Астафьев. — Пусть думают, что это им удалось. А кто звонил? Не наши кто-то есть? Не из нашего круга?

Колодников задумался, потом кивнул головой.

— Пчельник звонил, спрашивал, правда ли, что тебя убили.

— И что ты ему сказал?

— Да, отшутился как-то.

— Как? Говори точно? Это важно, Андрей.

Колодников наморщил лоб.

— Что же я сказал-то? А-а! вспомнил! Я сказал, что бы он сам у тебя спросил.

— И все?

— Ну да. Я отключился сразу. Надоели они мне с этими расспросами.

— Позвони ему, скажи, что я умер, — попросил Юрий.

— Зачем?

— Да, есть у меня к нему кой, какие претензии. Поругались мы с ним в тот день, и сильно. Расплевались весьма конкретно. Вот тогда он мне и угрожал. Позвони ему, только сделай это так, чтобы он не сильно заподозрил нас в подставе.

— Хорошо, счас сделаем.

Андрей покопался в памяти своего мобильника, потом набрал нужный номер.

— Привет, Леня. Ты тут интересовался Астафьевым, так вот, умер Юрка, только что передали. А я и не знал даже, что на него напали, представляешь. Да, в собственном подъезде, представляешь? Нет, в Железногорске, в реанимации. Да, жалко, совсем молодой, тридцать только исполнилось. Главное, обидно, от рук какой-то шпаны. Да, какой там их найдешь! Ты что! Они сейчас рассыпались по щелям, не расколешь. Взять у него они ничего не успели, улик не будет. Глухарь чистейший. Я чего еще звоню, ты там это, не подкинешь нам что-нибудь на похороны? Спасибо, брат, ты всегда был чуток к нашим бедам. Да, завтра заедешь, отдашь. Ну, ладно, всего хорошего.

Колодников отключился, посмотрел на своих товарищей.

— Ну, как? — спросил он.

— Здорово! А ты актер, — заметил Паша, — и голос, главное, такой трагический.

— Да, я уже представил, что это на самом деле произошло. Как-то даже мурашки по шкуре побежали, — признался Юрий, а потом предложил. — Надо брать его сейчас, пока он думает, что все у него получилось, и колоть на внезапности.

Он поднялся, сел, потом подошел к стоящей в углу вешалке, и начал одеваться.

— Ты куда это собрался? — удивился Колодников.

— Как куда, искать того лысого козла. Вы же его не знаете, а я смогу опознать.

— Тебе же врач приписал две недели постельного режима, — напомнил Зудов.

— Это я помню, — согласился Юрий, — врач только не сказал, с кем мне надо провести этот постельный режим.

Он снял повязку, и, раздвинув волосы чуть выше лба, показал друзьям ровную дорожку швов.

— Во, гляньте, что заработал за свою галантность.